Так, АПК РФ в п.7 ст.311 предусматривал для таких целей возможность возобновления производства по делу в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, в качестве которых признавались подтвержденные постановлением ЕСПЧ нарушения положений Конвенции о защите прав и основных свобод при рассмотрении арбитражным судом конкретного дела, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в ЕСПЧ. В то же время в ГПК РФ вообще не содержалось нормы, позволяющей пересматривать судебное решение по делу, нарушение прав и свобод человека при рассмотрении которого установлено Европейским судом.
Между тем Постановлением Конституционного Суда РФ от 26 февраля 2010г. №4-П законодателю предписано внести в ГПК РФ соответствующие изменения, позволяющие лицам, получившим постановление ЕСПЧ в свою пользу, эффективно восстанавливать свои права на внутригосударственном уровне.
В соответствии с этим ФЗ №353-ФЗ от 9 декабря 2010г. ст.392 ГПК РФ была изложена в новой редакции, согласно которой с 1 января 2012г. установление Европейским судом по правам человека нарушения положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом конкретного дела, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в ЕСПЧ, является основанием для пересмотра вынесенного по данному делу судебного постановления по новым обстоятельствам (п.4 ч.4 ст.392 ГПК РФ).
Кроме того, законодателем в целях устранения нарушения ст.19 Конституции РФ, предусматривающей всеобщее равенство перед законом и судом, в том числе в выборе средств судебной защиты, предприняты меры по унификации механизмов пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений в гражданском и арбитражном судопроизводстве.
ФЗ №379-ФЗ внесены изменения в ст.311 АПК РФ, новая редакция которой корреспондирует с п.4 ч.4 ст.392 ГПК РФ в ред. ФЗ №353-ФЗ. То есть нарушение норм Конвенции о защите прав при рассмотрении арбитражным судом конкретного дела отнесено законодателем к новым обстоятельствам, являющимся основаниями для пересмотра судебного постановления (п.4 ч.3 ст.311 АПК РФ).
Более того, законодателем унифицированы нормы АПК РФ и ГПК РФ, предусматривающие основания для проверки вступивших в законную силу судебных актов в надзорном порядке. В частности, одним из оснований для надзорного пересмотра является нарушение судами (как общей юрисдикции, так и арбитражными) при рассмотрении дела прав и свобод человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права, международным договорам РФ (ч.1 ст.391.9 ГПК РФ и п.2 ч.1 ст.304 АПК РФ).
Указанные изменения означают некоторые положительные сдвиги в области создания в РФ условий для соблюдения положений Конвенции о правах человека, исполнения постановлений ЕСПЧ, которые соответствовали бы стандартам, установленным Советом Европы.
Однако, к сожалению, необходимо отметить, что проблема исполнения актов ЕСПЧ не получила своего разрешения в результате предпринятых мер, а выбранный законодателем процессуальный механизм возобновления внутригосударственного производства по делу представляется сомнительным.
Так, на наш взгляд, для отнесения установленного ЕСПЧ нарушения судом прав и свобод человека и гражданина, допущенного при рассмотрении конкретного дела, к новым обстоятельствам, не имеется правовых оснований.
Во-первых, автор придерживается классического взгляда на вновь открывшиеся и новые обстоятельства исключительно как на вопросы факта, а не права. Высказывавшаяся в литературе точка зрения, согласно которой, помимо фактических, существуют некие правовые обстоятельства (к которым, по всей видимости, может быть отнесено и вынесение ЕСПЧ постановления по конкретному делу), на наш взгляд, сомнительна. Понятие правовых обстоятельств не раскрывается, и уяснить их сущность и особенности, позволяющие отграничить их и от юридических фактов, и от вопросов правоприменения, не представляется возможным.
Более того, само по себе использование конструкции "новых обстоятельств" как основания для возобновления производства по делу является спорным. Новые обстоятельства, являясь новыми фактами основания иска, которых не было и не могло быть на момент рассмотрения и разрешения дела, исключают тождество исков и соответственно дают возможность нового обращения в суд.
Очевидно, законодатель счел возможным отнести установление постановлением ЕСПЧ нарушения прав человека и основных свобод, допущенного при рассмотрении дела, к числу новых обстоятельств, так как моментом возникновения таковых посчитал непосредственно вынесение Европейским судом окончательного постановления по конкретному делу. Однако, на наш взгляд, следует согласиться с мнением авторов, полагающих, что обстоятельством, в связи с наличием которого вступившее в законную силу решение может быть пересмотрено, является не вынесение судебного акта Европейским судом, а непосредственно допущенное национальным судом нарушение прав и свобод человека и гражданина при рассмотрении конкретного дела. Постановление ЕСПЧ - лишь форма констатации такого нарушения. Соответственно, нет оснований отрицать наличие на момент рассмотрения и разрешения дела фактов, влияющих на правильность судебного акта, принятого в результате судом.
Между тем в настоящее время бесспорным является то, что сформированное судебными актами Европейского суда прецедентное право является обязательным руководством для судов при осуществлении ими правосудия.
Так, обязательным для судов общей юрисдикции является указание Пленума ВС РФ, данное им в п.10 Постановления от 10 октября 2003г. "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ", согласно которому применение судами Конвенции о защите прав человека и основных свобод должно осуществляться с учетом практики ЕСПЧ во избежание любого ее нарушения.
Пленум ВАС РФ, в свою очередь, в информационном письме №С1-7/СМП-1341 от 20 декабря 1999г. "Об основных положениях, применяемых ЕСПЧ при защите имущественных прав и права на правосудие" обратил внимание арбитражных судов на необходимость при рассмотрении конкретных дел руководствоваться сформировавшимися в результате деятельности Европейского суда постулатами, направленными на защиту имущественных прав и права на правосудие.
Соответственно, суды, не применившие при рассмотрении конкретного дела нормы Конвенции с учетом толкования, данного им Европейским судом, допустили нарушения в применении норм права.
Более того, сами по себе нормы п.4 ч.4 ст.392 ГПК РФ и п.4 ч.3 ст.311 АПК РФ сформулированы через указание именно на "нарушение" прав человека и основных свобод и именно на "суд" как на субъект, допустивший такое нарушение. Соответственно, АПК РФ и ГПК РФ предполагают наличие судебной ошибки такого рода в качестве основания для пересмотра дела по новым обстоятельствам, что изначально в корне противоречит существу и назначению процессуального института новых обстоятельств.
Судебная ошибка, как неоднократно отмечалось в теории, - это основание для пересмотра судебного акта вышестоящими инстанциями в целях ее исправления. В частности, судебные ошибки, указания на которые содержатся в рассматриваемых нормах ГПК РФ и АПК РФ, являются основаниями для пересмотра судебного акта в экстраординарном порядке (поскольку обращение в ЕСПЧ предполагает, что все внутригосударственные средства судебной защиты уже исчерпаны).
Таким образом, представляется, что установленное Европейским судом по правам человека нарушение прав человека и основных свобод, допущенное судом при рассмотрении конкретного дела, должно быть отнесено к основаниям для возобновления производства по делу в порядке надзора, поскольку всегда связано с исправлением судебной ошибки, не исправленной ранее внутригосударственными вышестоящими инстанциями.
Однако следует отметить, вопрос о наличии судебной ошибки в случае создания ЕСПЧ нового прецедента при рассмотрении конкретного дела вызывает размышления.
Автор все же не разделяет мнений, согласно которым при таких обстоятельствах ответственность с судьи за неправосудный судебный акт снимается.
Представляется, что практика применения Европейским судом той или иной нормы Конвенции не может быть одномоментно изменена на диаметрально противоположную всей созданной ранее. Соответственно, тенденции в применении и толковании Конвенции принципиально могут и должны отслеживаться национальными судами.
Более того, как справедливо указал ВАС РФ в информационном письме от 20 декабря 1999г. №С1-7/СМП-1341, "общая идеология Европейского суда не допускает произвольного вмешательства в результаты правосудия в государствах - членах Совета Европы. Судебные решения национальных органов правосудия подвергаются критике в прецедентах Европейского суда в исключительных случаях - при наличии нарушения в судебных актах основополагающих норм Европейской конвенции, а также положений, сформулированных Европейским судом и направленных на защиту имущественных прав и права на правосудие".
Конечно, можно исходить из невозможности требовать от судей низших звеньев судебной системы столь высокого уровня правосознания, который бы позволил им уловить тенденции развития прецедентного права Европейского суда. Однако в таком случае нет разумного объяснения тому обстоятельству, что им предоставляется право самостоятельного пересмотра своих судебных актов, о соблюдении прав человека при вынесении которых Европейский суд высказался отрицательно. Представляется, что это еще одно основание для отнесения возобновления производства по таким делам в целях исполнения постановления ЕСПЧ к компетенции судей надзорной инстанции, в том числе обладающих и более высоким уровнем правосознания.
Помимо всего прочего, вне зависимости от разрешения вопроса о наличии либо отсутствии судебной ошибки в случае создания ЕСПЧ нового прецедента при рассмотрении конкретного дела автор разделяет точку зрения ученых, полагающих, что пересмотр судебных постановлений по основаниям, не связанным с наличием судебной ошибки, может быть осуществлен и вышестоящими инстанциями.
На наш взгляд, данный подход может быть распространен и на пересмотр судебных постановлений в связи с созданием Европейским судом нового прецедента при рассмотрении конкретного дела. Такие судебные акты могут быть изменены в рамках единого надзорного механизма по пересмотру судебных постановлений в связи с нарушением норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод, установленного ЕСПЧ.
Такое решение вопроса устранит и не решенную законодателем проблему параллельного существования двух механизмов пересмотра вступившего в законную силу судебного акта фактически по одному и тому же основанию (п.4 ч.4 ст.392 ГПК РФ и ч.1 ст.391.9 ГПК РФ; п.4 ч.3 ст.311 АПК РФ и п.2 ч.1 ст.304 АПК РФ).
В целом следует отметить, что нельзя отрицать важность проделанной законодателем работы по унификации норм АПК РФ и ГПК РФ в части создания механизмов пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений в связи с принятием ЕСПЧ постановления по конкретному делу. Крайне значимо и закрепление в ГПК РФ в качестве основания для возобновления производства по делу установления Европейским судом нарушения прав человека и основных свобод, допущенного при рассмотрении конкретного дела.
Однако, исходя из вышеизложенного, представляется, что избранные законодателем путь и способы реформирования неудачны. Сомнительно, что на созданной нормативной основе, имеющей отмеченные выше недостатки, в дальнейшем будет сформирован эффективный механизм исполнения постановлений Европейского суда по правам человека, соответствующий стандартам Совета Европы.
Для решения вопроса можете воспользоваться нашим предложением:
-1.jpg)
